Сад костей - Страница 88

Впервые за всю беседу потрясенный доктор Гренвилл замолчал. Он изумленно уставился на молодых людей.

— Этому дому и тому, что в нем происходит, покровительствуют очень влиятельные люди, — заметил Норрис.

Вдруг Гренвилл рассмеялся:

— Господин Маршалл, а вы понимаете, что только благодаря констеблю Лайонсу вы не оказались под стражей?

Его коллега, этот болван господин Пратт уже готов был арестовать вас, но Лайонс помешал ему. Даже несмотря на все слухи и наушничество, направленные против вас, Лайонс оставался на вашей стороне.

— Вы это верно знаете?

— Он сам сказал мне. На него давят со всех сторон — публика, пресса… Все вопят, что нужен арест, нужно взять под стражу хоть кого-нибудь. Он прекрасно знает, что господин Пратт жаждет получить его должность, но Лайонс не станет торопиться. Во всяком случае, без доказательств.

— Я об этом не подозревал, сэр, — тихо признался Н0ррис.

— Если хотите оставаться на свободе, не советую восстанавливать против себя собственных защитников.

— Но, доктор Гренвилл, — снова вмешался Венделл, — очень много вопросов остается без ответов. Почему они встречаются в таком скромном месте? Зачем людям столь разных занятий собираться вместе в столь поздний час?

И наконец, здание само по себе вызывает интерес, или, скорее, одна из его частей.

Венделл взглянул на Норриса, и тот вынул из кармана сложенный лист бумаги.

— Что это? — спросил Гренвилл.

— Эти символы высечены в гранитной перемычке над дверью, — сообщил Норрис. Он передал листок Гренвиллу.

— Я вернулся к дому нынче утром, чтобы рассмотреть их при свете дня. Вы видите двух глядящих друг на друга пеликанов. А между ними — крест.

— В нашем городе на многих домах можно обнаружить кресты.

— Это необычный крест, — возразил Венделл. — В центре креста — роза. Это не папистский символ. Это крест розенкрейцеров.

Гренвилл неожиданно смял листок.

— Глупости. Вы охотитесь на призраков.

— Розенкрейцеры существуют в действительности. Это общество окружено такой тайной что его члены никому не известны. И у нас, и в Вашингтоне поговаривают, что они приобретают все больше влияния. Что они увлекаются жертвоприношением. И что среди их жертв были дети, чья невинная кровь проливалась во время таинственных ритуалов. Похоже, в центре этой загадочной истории — ребенок, которого оберегает Роза Коннелли. Мы полагали, что малышку разыскивает ее отец. А теперь стали свидетелями тайного сборища на Желудевой улице. И слышали разговоры о кровавых следах на мостовой. А потому задумались — что, если в данном случае действует совсем другой мотив?

— Принесение в жертву ребенка? — Гренвилл бросил рисунок в огонь. — В самом деле, господин Маршалл, это неубедительное доказательство. После Рождества, когда я встречусь с опекунами, для вашей защиты мне понадобится нечто более основательное. Как отстоять ваше учение в колледже, если мой единственный довод — нелепая теория о заговоре, выдуманная девицей, которую я ни разу не видел? Девицы, которая отказывается встречаться со мной?

— Сэр, она доверяет очень немногим. А теперь, когда мы видели констебля Лайонса на Желудевой улице, и вовсе никому не верит.

— Где она? Кто ее укрывает?

Норрис медлил — он смущался признаться в постыдном обстоятельстве, что он, неженатый мужчина, позволил девице спать всего лишь в метре от его собственной постели. А потому был рад учтивому вмешательству

Венделла:

— Сэр, мы нашли для нее жилье. Уверяю вас, она в надежном месте.

— А младенец? Если ребенок оказался в такой опасности, можете ли вы гарантировать его защиту?

Норрис и Венделл обменялись взглядами. Благополучие малышки Мегги и в самом деле сильно беспокоило их обоих.

— Она тоже надежно спрятана, сэр, — ответил Венделл.

— И в каких условиях она находится?

— Признаю, они далеки от совершенства. Она сыта, и о ней заботятся, но место там достаточно грязное.

— Тогда, джентльмены, приносите ее сюда. Мне бы хотелось взглянуть на ребенка, к которому все так настойчиво стремятся. Уверяю вас, здесь, в семье, которая больше всех печется о здоровье, она будет в безопасности.

Норрис и Венделл снова переглянулись. Разве можно сомневаться в том, что здесь Мегги будет куда лучше, чем и грязной лачуге Хепзибы?

— Роза никогда не простит, если мы примем такое решение без нее, — проговорил Норрис. — Она больше всех тревожится о ребенке. Ей и решать.

— Вы наделяете семнадцатилетнюю девушку слишком большой властью.

— Пусть ей всего семнадцать, сэр, но она заслуживает уважения. Ведь, несмотря на все трудности, Роза выжила сама и сумела поддержать племянницу.

— Вы станете рисковать жизнью ребенка, доверяя ее суждениям?

— Да. Стану.

— Тогда, господни Маршалл, ваша собственная рассудительность вызывает у меня сомнения. Нельзя доверять простой девице, когда дело касается такой серьезной ответственности!

Стук в дверь заставил всех троих обернуться. В комнату вошла обеспокоенная Элиза Лакауэй.

— Олдос, у вас ничего не случилось?

— Heт, нет. — Гренвилл тяжело вздохнул. — Просто у нас завязался горячий спор.

— Тебя слышно наверху, именно поэтому я и спустилась. Чарлз проснулся и будет очень счастлив увидеть друзей. — Она взглянула на Венделла и Норриса. — Он хотел убедиться, что вы не уйдете, не поговорив с ним.

— У нас и в мыслях такого не было, — возразил Венделл. — Мы очень надеялись, что ему захочется увидеть гостей.